Стон и шепот  - Стелла Грей

В это же время Руслан улетел в Сочи, а за ним следом наемный убийца и весьма неплохой патологоанатом из Москвы. Друг и подельник того самого врача, который меня похитил. Эти двое совершили идеальную фальсификацию улик, подставив Руслана с биологическими образцами. Чуть позже схему повторили уже в Москве. Место специально выбирали такое, где Коршунов бывает неподалеку – возле его офиса. Финалом стало убийство третьей девушки. Как показало дознание Соколовского-старшего, изначально ее труп хотели подбросить в багажник на афтепати с помощью тех самых ключей. Но Руслан сорвался бог весть куда, и пришлось буквально ехать за ним и выслеживать, чтобы, когда он оставил машину одну, совершить свое грязное дело.

– Это были все те двое? Убийца и врач? – уточнила я.

Руслан покачал головой.

– Это был Влад. Все же я не просто так к нему относился настороженно. Клаус откопал многое про развлечения этого ублюдка, от большинства волосы даже у лысого дыбом встанут. Малолетний придурок по локоть в крови ходил. Не Чикатило, конечно, но не гнушался разного.

Я остановила Руслана жестом, чувствуя, как к горлу подкатывает приступ тошноты. Подробностей мне знать не хотелось совершенно. Поборов недомогание, я продолжила расспросы.

– Надеюсь, ты к его убийству не имеешь никакого отношения?

– Если только косвенно. – Все же Руслан был предельно откровенен, признаваясь в подобном. – Это цепная реакция на обнародование расследования по моему делу. Я подозреваю, что Клаус знает имена, но никогда не расскажет, хоть и не поддерживает такие методы. У этого немца странное чувство справедливости.

– В смысле?

– Над Владом совершили самосуд. И та записка на месте преступления – лучшее тому доказательство. Сайн-Витгенштайн пространно намекнул, что это дело рук какого-то бывшего военного, но больше он не скажет ни слова. И знаешь что, наверное, это правильно. Таким, как Влад, лучше не ходить по земле.

– Пожалуй, в этом я с тобой полностью согласна, – поддержала я и неожиданно зажала себе рот рукой, потому что тошнота вернулась.

Да что же это такое?!

Я вывернулась из объятий Руслана и бегом улетела в ванную, где меня вывернуло, едва успела к унитазу.

Там долго восстанавливала дыхание, а потом умывалась, вслух костеря дурацкую рыбу.

После минут пять вытирала лицо полотенцем, чувствуя наконец, что тошнота прошла. А когда подняла голову, встретилась взглядом с Русланом.

Он стоял побледневший на пороге ванны и смотрел на меня широко открытыми глазами, будто привидение увидел.

– Эй, ты чего? – Я даже руками перед его лицом помотала.

Он отмер и почему-то переместил свой взгляд на мой живот, а после снова на лицо, и задал один единственный вопрос:

– Ева, а ты ведь выпила таблетки тем днем?

Сердце упало в пятки, потому что я даже не вспомнила о предохранении, когда все произошло…

Руслан Коршунов

Мы гуляли с Евой по одному из московских парков. Нестеров сказал, что ей необходимо больше бывать на свежем воздухе, получать больше витаминов и желательно солнца. Но где же его найти в Москве в середине ноября? Я бы отправил свою сирену куда-нибудь на жаркие острова, где солнцем залит каждый сантиметр пляжа, но подобную выходку доктор запретил категорически.

– Не стоит метаться из крайности в крайность. Начало беременности выдалось нервным, были угрозы, но сейчас все нормализовалось. Однако не стоит рисковать с перелетом, – улыбался светило медицинских наук, как всегда ласково поглаживая бок своего чемодана.

Вот мы и не рисковали.

Я и сам не заметил, как перешел с Евой на это самое «мы». Просто в какой-то момент отдельно «она» и отдельно «я» перестали существовать и появились мы. Трое.

– Говорят, в этом году будет очень холодная зима, – смотря куда-то вдаль, отрешенно произнесла она.

– Кто говорит? – Лично я о таком прогнозе слышал впервые, хотя и не особо интересовался сводками.

– Народные приметы, – она помахала у меня перед носом букетом золотых листов, совершенно нехарактерных для ноября. Обычно к этому времени они превращались в гнилую грязь, а этой осенью почему-то нет. Еще лежат. – Если ноябрь теплый – зима будет лютая.

– Ну, будет и будет, – я только пожал плечами. – У нас в доме прекрасное отопление, а лично для тебя я присмотрю прекрасную шубу. Точно не замерзнешь.

Ева насупилась, наморщив носик, и скривила рожицу. Все же она стала забавной. Беременность действительно меняет женщин. Более мягкая, но все такая же вредная. Только рукой отмахнулась от моего предложения о шубе, и кольцо блеснуло на ее безымянном пальце.

Мы расписались поспешно и тайно. После всех событий и муссирования моего имени во всех СМИ я не хотел никакой огласки. Поэтому все происходило настолько тихо, что конспирации позавидовали бы даже в ФСБ.

В ЗАГСЕ было всего пять человек. Я с Евой, Николай и Марина в качестве свидетелей, а еще бабушка… Новость о такой скоропалительной свадьбе внучки она восприняла не обрадовавшись. Слишком в ее глазах все резко произошло, настолько резко, что она была даже категорически против, и, если бы не новости о положении Евы, никакого благословения мы бы не получили.

Но здесь нам оставалось только смириться.

Все же на месте Евиной бабки я бы поступил точно так же. Тем паче более сомнительного жениха, чем я, найти было сложно. Елена Сергеевна постоянно интересовалась, почему с моей стороны нет ни одного родственника и почему я полный тезка того самого мафиози и убийцы Коршунова из новостей.

В этот момент я благодарил плохое старческое зрение пожилой женщины, потому что присмотрись она ко мне в очках, точно бы заметила, что я не только тезка, но и лицом идеально совпадаю.

Из мыслей выдрала телефонная трель. Разрывался мобильный в кармане пиджака. Пришлось лезть и лицезреть номер Орлова…

Что ж так не вовремя?.. Я все хотел рассказать Еве о своей матери, но Нестеров так настоятельно просил не волновать беременную девушку, что тема невольно откладывалась каждый раз в дальний угол.

Причем головой понимал, что рано или поздно правда настигнет и придется все рассказать, но все же старался отсрочить чуть-чуть на попозже, когда все угрозы беременности точно минуют.

– Слушаю, – произнес я, вслушиваясь в трубку.

– Руслан Михайлович, доброго дня. Тут кое-что произошло…

И опять это ощущение упавшего сердца, и воздуха, исчезнувшего из легких.

– Говорите уже, – мертвенно бледным голосом выдавил я, наблюдая, как заметившая что-то на моем лице Ева подбирается поближе.

– Нет, вы не подумайте. Ничего плохого, как раз наоборот, небольшое просветление, вы ведь знаете, как редки такие состояния. Приедете?